читать дальше
Глава 9. Рождественский подарок.
— Гарри нужна новая метла, — такими словами приветствовал меня Сириус в нашу следующую встречу.
— Конечно. Он об этом думает.
— Ему нужна самая лучшая метла, — Сириус энергично стукнул лапой по земле, а затем задумчиво почесал за ухом. — Ты что-нибудь понимаешь в современных моделях?
В современных моделях вообще я не понимал ничего, но про Самую Лучшую в Мире Метлу знал решительно все (по крайней мере, больше, чем мне бы хотелось). Конечно, в своем рассказе я не мог передать ту поистине поэтическую интонацию, с которой говорил о Молнии Гарри, но произвести впечатление на Сириуса мне удалось.
— У Гарри должна быть эта метла. Да, я знаю, — он махнул хвостом, предупреждая мои возражения, — состояние у Джеймса было приличное, но не ахти что, Гарри должен быть осторожен. Он это понимает? Мальчишки в его возрасте, я, например... Понимает, отлично. Но для чего тогда крестные? Я ж ему двенадцать лет ничего не дарил!
— Но, Сириус, ты не можешь воспользоваться своим золотом!
— Я не могу, а Гарри может. Он мой наследник, но это пока не важно. Единственное, что мне позволили перед тем, как отправить в Азкабан, — Сириус глухо зарычал, — это сделать распоряжение, позволяющее Гарри при моей жизни пользоваться моим доходом. За двенадцать лет там накопилось даже на Самую Лучшую в Мире Метлу. Слушай, Ритрос, у меня все обдумано. — Почему-то при этих словах я немного забеспокоился. — Мне удалось подобрать на окраине Хогсмида вполне приличный лист пергамента. Ты принесешь мне перо и чернила. Я напишу заказ от имени Гарри, с распоряжением взять золото из моей ячейки и доставить метлу на Рождество. А ты отнесешь заказ на почту. — Изложив этот план, Сириус замахал хвостом с чрезвычайно довольным видом.
Что мне в этом плане понравилось, — так это полное отсутствие риска для Сириуса. Однако...
— А от чьего имени будет подарок?
— Не от моего же... — Сириус на долю секунды погрустнел. — Анонимно, Ритрос! Это же самое интересное — получить Самую Лучшую в Мире Метлу Неизвестно от Кого! И не спорь, пожалуйста, Ритрос. У Гарри должна быть Молния. Очень вредно не летать на самой лучшей метле, когда этого заслуживаешь.
На это мне нечего было возразить.
Товары из «Росчерков и Клякс» не приспособлены для котов — ну, за исключением книжек, разумеется, — думал я в пятницу днем, делая очередную попытку уложить самую маленькую Хозяйкину чернильницу в Хозяйкин запасной пенал. Собственно говоря, они — за исключением, опять-таки, книжек, — для котов и не предназначены, так что жаловаться не на что. Еще одна попытка, так, вот эту штуку чуть-чуть сдвинем — получилось! Теперь главное — закрыть как следует пенал. Ну не созданы коты с пеналами друг для друга, не созданы… Фрр, готово! Интересно, заметит Хозяйка, если я положу его на нижнюю полку тумбочки, чтобы не поднимать шума ночью? Пожалуй, не заметит, тем более в пятницу вечером.
Встреча у нас с Сириусом была назначена позднее обыкновенного — так как утром мне предстояло идти на почту. С пятницы на субботу — чтобы я успел вернуться до того, как Хозяйка встанет. На месте нашей первой встречи, недалеко от Дракучей Ивы — почему, я пока не знал.
— Принес? И чернильницу? — Сириус осторожно ткнулся в пенал носом. — Твоя хозяйка знает толк в хорошем мыле. Дорогое, и пахнет чуть-чуть, яблоком. По таким мелочам мы в школе определяли девушек со вкусом, когда они были одеты в форму.
Я не очень понял, но, поскольку Сириус похвалил Хозяйкин вкус, согласно махнул хвостом.
— Так, Ритрос, подходим потихоньку к Иве — на минимальное расстояние. — Он взял в зубы лежащий рядом свиток и двинулся к чудовищному дереву первым. Когда мы оказались едва вне досягаемости его веток, Сириус вновь положил свиток на землю и обернулся ко мне. — Смотри хорошенько. Видишь дыру в стволе? Нам туда. Не бойся, ты вполне можешь проскользнуть между ветвями. Я тоже, если очень понадобится, но лучше бы с твоей помощью. Видишь вон тот узел корней на самом стволе? Беги со всех лап и становись на него, это не опасно.
Честно говоря, мне было страшновато, тем более что наши с Сириусом представления о безопасности имели тенденцию различаться.
— У Питера это получалось сотни раз, — сказал Сириус, видимо, заметив мои колебания. — Правда, он в крысином облике гораздо меньше тебя…
Лучшего способа заставить меня устыдиться своей робости нельзя было придумать. Я понесся вперед — ветви неистовствовали над моей головой — и несколько секунд спустя прыгнул на указанное место. Дерево мгновенно замерло. С одобрительным рычанием (насколько позволял свиток в зубах) Сириус скользнул в дыру, махнув мне хвостом следовать за собой.
Короткий спуск привел нас в туннель, по которому мы шли довольно долго. Сириус молчал. Вспомнив его рассказы о школьных приключениях, я, наконец, понял, где мы и куда направляемся. Я пытался представить себе, как по этому туннелю идут, слегка согнувшись, мадам Помфри и Люпин в возрасте Хозяйкиных друзей — но без особого успеха. Затем я попытался представить себе рядом с Сириусом силуэт оленя — получилось, хотя оленей я видел только на картинках. И крысу рядом с ними — хорошо знакомую мне Крысу. Брр! В самом деле, лучше бы на ее месте был я.
Туннель начал подниматься, затем изогнулся — и внезапно мы оказались в удивительно грязной и запущенной комнате. Вышли в прихожую и поднялись по пыльной лестнице на второй этаж, в спальню столь же грязную и запущенную. Сириус положил свой свиток на кровать, и я, запрыгнув туда, с большим удовольствием избавился, наконец, от пенала и принялся усердно вылизываться. А когда, вновь почувствовав себя приличным котом, я поднял голову, передо мной стоял человек.
Его лицо было мне известно: я ведь не раз видел его на фотографиях (в том числе и после нашего знакомства). Но человек на фотографиях не имел для меня ничего общего со знакомым мне Псом. То был беглый арестант Блэк, массовый убийца, существо совершенно абстрактное (и притом несуществующее). Теперь же, когда я глядел на это самое, только еще более изможденное лицо, Пес и Человек соединились в одну личность — моего друга Сириуса.
Он улыбнулся — немного неуверенно — и почесал меня за ухом — очень осторожно, как будто давно забыл, как делается то и другое. Затем подошел к камину и с помощью каких-то мудреных приспособлений разжег огонь.
— Не чуял в щенячьем возрасте, что магглские навыки когда-нибудь пригодятся. Он перевел взгляд на пенал и смущенно хмыкнул:
— Пес Мерлина! Как давно я не видел ничего подобного! У меня слишком грязные лапы для таких вещиц.
Он старательно вытер свои… ну, вообще-то, руки о мантию (не слишком чистую). Осторожно, подушечками пальцев взял пенал и открыл его.
— А твоя хозяйка и в кокетстве толк знает!
— Вовсе нет, — ответил я сердито. После нескольких месяцев в Львиной Башне я прекрасно знал, что такое кокетство, и ничего более чуждого моей Хозяйке...
Сириус вновь улыбнулся и погладил меня — более уверенно, чем в первый раз, — но никак не отреагировал на мои слова, продолжая разглядывать содержимое пенала. Я собрался было обидеться, но вовремя сообразил, что, стоя на двух ногах, он меня не понимает. Следующие его слова, однако, заставили меня усомниться в этом.
— Она вкладывает кокетство в занятия, Ритрос. Тут все самого лучшего качества, ну, это понятно. Но к тому же все самое изящное, и посмотри, что за цветовая гамма! — Сириус слегка вздохнул. — Я несу чушь, Ритрос. Надо заняться делом. Так, писать я еще не разучился?
Он извлек из-под кровати доску, видимо, когда-то от чего-то отломанную, и сел рядом со мной, пристроив ее на коленях. Затем аккуратно оторвал от листа пергамента полоску, выбрал перо и произвел несколько проб.
— Надо же, не разучился!
Письмо, заранее обдуманное с любовью, — к крестнику и к розыгрышам, — было написано быстро.
— Без конверта обойдемся. — Сириус свернул свиток в трубочку, обмотал его ниткой, нагрел воск (у Хозяйки нашлось все необходимое) и запечатал.
— Vita brevis, ars longa,[1] надо же, — он усмехнулся, глядя на оттиск Хозяйкиной печатки. — Не слишком подходящий девиз для тринадцатилетнего гриффиндорца! Будем надеяться, в спортивном магазине плохо знают латынь.
Разглядывать письма, которые Хозяйка посылала родителям, мне никогда не приходилось, и теперь я уставился на оттиск в восторге. Вот почему ей нужен хроноворот!
Сириус, между тем, надписал адрес («Как мы любили этот магазин!»), обвязал письмо еще одной ниткой и повесил его мне шею.
— Удобно? Так, теперь самое главное. — Он порылся в карманах мантии. — Дементоров невозможно подкупить, так что кошелек у меня забрали, но мелочью уже не интересовались. Вот! — Он с гордостью продемонстрировал сикль и аккуратно прикрепил его воском к письму. — Кажется, я ничего не забыл.
Если бы, думал я, спускаясь вслед за ним по лестнице, он был столь же предусмотрителен в более важных вещах!
В прихожей Сириус вновь принял облик пса — я воспринял эту перемену примерно так, как если бы он переоделся из парадной мантии в рабочую, — и подбежал к глухой стене.
— Здесь есть потайная дверь, которую знаем только мы. Она открывается паролем: «Торжественно клянусь, что не замышляю ничего хорошего», на любом языке. Снаружи дверь почти не видна, и ее заслоняют кусты. Выйдя, ты окажешься на окраине Хогсмида. — Сириус подробно объяснил мне, как дойти до почты. — Не задерживайся в деревне. Удачи.
Он произнес пароль, дверь открылась, и через несколько секунд передо мной оказалась деревня, где зажигались первые огни. Я чувствовал себя как-то очень непривычно, это было совершенно ново для меня — идти совсем одному по человеческому селению… Объяснения Сириуса оказались очень четкими, и я уже видел вывеску «ПОЧТА», как вдруг погасли огни — нет, не только огни, погасли звезды. Я перестал понимать, где нахожусь. Или Хозяйка выгнала меня по просьбе Рона? Или Сириус подшутил надо мной и выкинул куда-то в темную и холодную пустыню? Я один, совсем один, ни Хозяйки, ни друга… и какие-то страшные силуэты впереди. Я вспомнил, вспомнил, что это такое. Лжете, чудовища, Хозяйка меня любит, Сириус ждет меня с нетерпением — с этой мыслью я сделал над собой усилие и прыгнул на ближайшее дерево. Стало немного легче, тем более что силуэты удалялись. На следующее дерево, теперь на следующее — передвигаясь таким образом, я добрался до почты и влез в окно — благо, на почте окна открыты в любую погоду.
— Что, кис, дементоры напугали? — спросила почтмейстерша. — Ну и вид у тебя! Мерлин, и когда это кончится… О, да ты с письмом! Чего только в Хогвартсе не придумают!..
Ответом ей было возмущенное уханье нескольких десятков сов.
Почтмейстерша взяла письмо и внимательно посмотрела на адрес.
— Спортивный магазин, все в порядке. Ладно, кот так кот. Деньги… ага, вижу. Чья очередь лететь в Лондон?
Одна из сов среднего размера быстро слетела вниз и подставила лапу. Почтмейстерша четко прочла вслух адрес, привязала письмо, и сова вылетела в окно. Ее хозяйка забрала у меня сикль и взамен прикрепила несколько кнутов к нитке, которую вновь надела мне на шею. Я благодарно мяукнул, и мы расстались вполне довольные друг другом. Письмо с заказом на Самую Лучшую в Мире Метлу для Гарри летело в Лондон.
Когда я шел обратно в сторону Хижины, огней на улице было уже куда больше, а страшные силуэты исчезли. Настроение у меня было приподнятое. Сириус велел не задерживаться в деревне, но мне так хотелось сделать еще что-нибудь… интересное и приятное. На витрине одного открывшегося уже магазина я увидел великое множество всяческих колбас. Проделав в уме необходимые арифметические операции, я вошел в магазин и указал лапой на самую дешевую колбасу, а затем — на свои деньги. Не знаю, в обычае ли у хогсмидских котов самим ходить за колбасой, но хозяин ничуть не удивился и дал мне солидный кусок в обмен на мои кнуты.
— Торжественно клянусь, что не замышляю ничего хорошего, — мяукнул я, положив колбасу на землю. Дверь приоткрылась, я подхватил колбасу и скользнул внутрь.
— Шалость удалась, — тихо прорычал Сириус, и дверь закрылась. — Пес Мерлина, это… это колбаса?! Откуда?
— На сдачу. Письмо улетело, все в порядке.
— Эх, Ритрос, надо было тебе учиться с нами в Хогвартсе.
Я хотел было напомнить ему, что я не анимаг, а настоящий кот, но он был так занят колбасой, что вряд ли услышал бы меня. Когда (весьма скоро) с колбасой было покончено, я взял в зубы пенал, и мы без приключений проделали обратный путь. Я как раз успел к Хозяйкиному вставанию.
Скорей бы Рождество! На этой мысли я ловил себя все чаще и чаще. Хозяйка отдохнет. Ну хоть чуть-чуть. Прозанимается, конечно, все каникулы, но, по крайней мере, без хроноворота. А мне, если повезет, удастся заглянуть в комнату мальчиков. И Гарри получит подарок от Сириуса! И, наверное, у нас будет собственный кошачий праздник!
Время шло, и все больше и больше котов и людей разделяли мое нетерпение. Наконец, настало время предрождественского похода в Хогсмид. Хозяйка напевала, закутываясь, и с таким удовольствием говорила о покупке подарков! Даже мысль о том, что Гарри снова остается в Школе, лишь отчасти омрачала ее радость. Вернулась она не просто расстроенной, а потрясенной. И к тому же встревоженной, сильно встревоженной. А я-то предвкушал рассказ про Хогсмид! В прошлый раз Хозяйка, естественно, не успела ничего рассказать, а короткая пробежка по деревне сильно раздразнила мое любопытство.
— Косолапус, что мы услышали, какой ужас! Там была профессор МакГонагалл с профессором Флитвиком и Хагридом… и еще Министр. Они говорили о Блэке. Ох, Косолапус, он не только массовый убийца, все еще хуже. Он был лучшим другом отца Гарри, он крестный Гарри. И он предал их всех Сам-Знаешь-Кому! Еще один друг Дже… отца Гарри хотел отомстить ему, и Блэк убил его — вот тогда он и взорвал целую улицу. И Гарри все это слышал, он был с нами, поэтому мы спрятались от учителей…
В жизни я не слышал от Хозяйки столь бессвязного рассказа. Где «там»? Впрочем, это неважно. Как Гарри оказался в Хогсмиде? Впрочем, и это не главное.
— Милая Хозяйка, все не так, все наоборот. Сириус не предавал своего друга, это сделал тот, другой. И он жив, он здесь, в одной спальне с Гарри. А Сириус попал в тюрьму за чужую вину и теперь пытается уберечь Гарри от предателя.
— Да, Косолапус, милый, я знаю, что ты все понимаешь. Ох, только бы Гарри не наделал глупостей!
Только бы Гарри не наделал глупостей!
Ну почему моя Хозяйка не анимаг!
Эта нелепая мысль тотчас повлекла за собой другую, грустную: а ведь прав был Сириус, наша Леди верит про него самому худшему.
Рассказать Сириусу или не огорчать его лишний раз? В конце концов, мы с ним никогда не обсуждали, какую именно часть перевернутой с ног на голову истории знает Гарри.
В ту ночь я после долгого перерыва отправился на место сбора Котов Желающих Пообщаться. Как оказалось, очень вовремя: там собралось чуть ли не все Сообщество, чтобы попрощаться перед началом каникул. В этом году присутствие дементоров и страх перед беглым преступником (фрр!) разогнали из Школы по домам почти всех учеников. Интересно, из котов хоть кто-нибудь останется?
Словно в ответ на мой невысказанный вопрос ко мне подошла Глакти, белая кошка, служащая пятикурснику из Змеиного Ущелья и пользующаяся большим уважением в Сообществе.
— Кажется, мы остаемся с тобой вдвоем, Ритрос. Но Леди все равно устроит рождественскую вечеринку. Тем более что обычно у нас бывают гости из Хосмида — те, что были когда-то с хозяевами в Хогвартсе. Иногда и котят приводят.
— Как я вам завидую! — вздохнула Нихта. — У Хозяйкиных родителей такие скучные друзья. И с соседями мне не разрешают общаться…
— По крайней мере, — заметила Глакти, — никого из нас на каникулах не будут дергать за хвост. В прошлом году, когда эти трое остались, и двоим их них решительно нечего было делать… — Глакти содрогнулась, не закончив фразы. Никому из Сообщества не понадобились пояснения.
Жалко было расставаться с Нихтой, которую на праздниках не ждало ничего хорошего, кроме отсутствия некоторых однокурсников ее Хозяйки. Но я не мог не возблагодарить в очередной раз Мерлина с его котом за то, что мне так повезло.
Следующее утро началось с размышлений (вслух) Парвати и Лавендер о том, брать ли с собой какой-нибудь учебник, и если брать, то какой. Выражение лица Хозяйки описать не берусь.
— Вернусь после завтрака, Косолапус, — сказала она, выходя из комнаты с пустыми руками. — Каникулы!
Так, кажется, наш образ жизни сильно изменится. Возможности для чтения будет найти труднее. Пользуясь временем, пока Хозяйка завтракает, я взялся за книгу, навострив при этом ухо. Книга была интересной, и я едва успел отпрыгнуть, когда Хозяйка открыла дверь.
— Косолапус, ты что, в мою тумбочку лазал? Рыбы там нет, — Хозяйка не без труда подняла стопку заранее отобранных книг. — Пошли со мной в Общую Комнату, там теплее.
А если бы и холоднее…
— Гермиона, сегодня первый день каникул!
— Рон, мне уже давно пора готовиться к экзаменам! Где Гарри? — Хозяйка принялась раскладывать книги по столам. — Спит еще. Я не стал будить: завтрак все равно уже кончился, до ленча далеко. Гермиона, а тебе трех столов хватит? Лично я на остальные не претендую.
— Спасибо, Рон, ты очень любезен. Конечно, Гарри надо выспаться. Нет, Косолапус, на словарь ложиться не надо, он мне сейчас понадобится. Можешь пока устроиться на книжке по нумерологии. [2] Рон, я беспокоюсь.
Книжка по нумерологии была менее удобной, чем словарь, но как раз мне по размеру, и я мог наблюдать с нее, как за соседним столом Хозяйка творит величайшее волшебство — перевод древнего текста, написанного загадочными для большинства людей (в том числе волшебников) письменами, на восхитительно ясный английский.
— Я тоже. И мои родители — я теперь понимаю, чего они там шептались. Он же не успокоится, пока не разыщет Блэка. Ты должна убедить его…
— Сказуемое, сказуемое… Разумеется, мы должны убедить его не делать ничего подобного. Ага, вот оно!
— Гермиона, высунь нос из словаря! Ты представляешь, что будет, если Гарри встретится с Блэком?
— Подлежащее… Да, Рон, представляю. Мы должны убедить его, и мы должны не отпускать его. Что ж я за дура, тут два подлежащих!
Они беседовали в том же духе, пока Гарри не спустился вниз. Хозяйка к тому времени принялась просматривать несколько книг одновременно, и я переместился к камину. Несмотря на предрождественское перемирие, я не мог не смотреть на карман Рона: все из-за этой проклятой Крысы!..
Разговор с Гарри был тяжелым. Хозяйке и Рону трудно было уговаривать его предоставить месть за родителей дементорам, он срывался, пытаясь передать им свои чувства (кот Мерлина! Так вот почему он теряет сознание при этих существах!), а мне было невыносимо тяжело слушать, как он говорит с ненавистью о самом близком для него человеке.
Наконец, они ушли на ленч, собираясь навестить потом Хагрида. Я занялся изучением Хозяйкиного перевода и попробовал сам перевести немного дальше. Когда они вернулись, я обнаружил, что произошло чудо. Гарри перестал думать о Сириусе: все трое были заняты предстоящим Хагриду разбирательством (говорила Хозяйка еще в сентябре, что этим кончится!). Я вспомнил, как в октябре Рон забыл о ссоре с Хозяйкой из-за того, что Гарри не мог пойти в Хогсмид. Интересная у них школа жизни.
[1]. Vita brevis, ars longa (лат.): это изречение иногда понимают как «жизнь коротка, искусство вечно», но настоящий его смысл — «жизнь коротка, а искусство требует много времени (для постижения)».
[2]. В каноне не говорится о привычке Косолапуса лежать на хозяйских книгах, но так много моих приятельниц рассказывали о пристрастии своих котов именно к словарям, что я не удержалась… Простите, дорогие читатели, и не сочтите за AU.
Обновление от 23.05
читать дальше
Глава 10. Рождество.
Наступил Сочельник, и я провел его с Сириусом. По дороге в Лес я заглянул было на Кухню (праздник же!), но эльфы были так замотаны приготовлениями к завтрашнему дню, что мне никак не удавалось привлечь к себе внимание.
— Да ну тебя, Ритрос, какое мясо... — сказал Сириус в ответ на мои извинения. — Двенадцать лет я вообще не знал, в какой такой день наступает Рождество. Я слово это забыл. А теперь я на свободе, Хогвартс виден, компания отличная. Пошли, по лесу побегаем, я знаю холм, с которого хорошо смотреть на звезды.
Он рассказал мне множество «рождественских историй»: и о том, как их четверке случалось оставаться на каникулы в Школе, и о том, как он гостил зимой у родителей Джеймса, и о том, как вся компания — с Лили и полузабытыми подружками — веселилась уже после Школы, забывая на несколько часов о войне. Мне приходилось слышать, что Рождество — семейный праздник, но я, по обыкновению, не задавал вопросов о тех рождественских сценах, которые в его рассказах отсутствовали.
Когда мы добрались до холма, Сириус, глядя на звезды, принялся переводить рождественское песнопение о веселых гиппогрифах. Получилось довольно удачно, и он предложил мне спеть вместе. Увы, мысль о гиппогрифах в данный момент не вызывала у меня ни малейшего веселья.
— Люциус Мальфой!.. — прорычал Сириус, когда я объяснил ему ситуацию. — Что, у сыночка больше рука не болит? Ладно, не надо сегодня об… этих. У меня все-таки есть кузина, которую я люблю, и племянница у меня — чудесная девчушка. Девчушка, пес Мерлина, она уже взрослая девушка! Вот познакомишься с ней когда-нибудь, Ритрос.
(С племянницей Сириуса я познакомился полтора года спустя. Она не менее десяти раз наступала мне на хвост — но я никогда на нее не обижался).
— Завтра, — сказал мне Сириус на прощанье, энергично махая хвостом, — Гарри получит мой подарок. Запомни все хорошенько, Ритрос. С Рождеством!
— С Рождеством, Косолапус! От родителей!.. Ой, Мэлори, «Смерть Артура»! Здорово!!!
Ну почему никто не видит, как моя Хозяйка прыгает по комнате с книгой в руках!
— Что тут еще? Ну конечно, новая зубная паста! А это что? От Джинни… Набор заколок. Какие хорошенькие, только все равно не поможет… Косолапус, а для тебя у меня никакого подарка нет. Давай-ка, я придам тебе праздничный вид.
Хозяйка привязала мне на шею что-то блестящее, без чего бы я охотно обошелся, хотя сопротивляться, разумеется, не стал. Причесываясь, она вколола в волосы несколько подаренных заколок: действительно, не помогло.
— Пойду разбужу этих сонь, — она собрала приготовленные для друзей подарки.
Я потерся о ее ногу и замяукал.
— Что, со мной хочешь? Пошли!
Ура.
— Только, Косолапус, уж ты веди себя тихо, сам понимаешь…
— Да не посмотрю я даже в сторону этой Крысы. Правда, милая Хозяйка, меня интересует только, где кровать Рона.
Первое, что бросилось мне в глаза, когда мы вошли в спальню мальчиков, была МЕТЛА. Уж на что я несведущ, и то не мог смотреть на нее без восторга. Никакого сравнения с теми, которые мне случалось видеть в Львиной Башне. Будет что рассказать Сириусу. Впрочем, его будет интересовать не столько великолепие метлы, сколько реакция Гарри. И об этом будет что рассказать. Я, кажется, такой радости на лице у него никогда не видел. Глаза у него горели так, что мне мурлыкать захотелось.
Со свободной кровати, куда меня выпустила Хозяйка, я оглядывал комнату, запоминая расположение кроватей, и одновременно прислушивался к разговору.
Что это? Ох, должен я был предвидеть!.. Конечно, Хозяйка сочла анонимный подарок опасным! Ну вот, начали спорить, ох, как плохо! И, как назло, именно в этот момент карман Рона зашевелился. Мной овладела слепая ярость, ничуть не меньшая оттого, что вызвала ее мысль не об оборванных и покалеченных жизнях, а вроде бы о мелочах: о том, что не хватало только Хозяйке поссориться с Гарри, что у Гарри пропала на лице радость, — и все это в Рождественское утро…
Я прыгнул, не отдавая себе отчета в своих действиях, не заботясь о том, что могу поцарапать Рона. Крыса кинулась прочь от моих когтей, на плечо хозяина. Тот перехватил ее за хвост и попытался пнуть меня — но вместо этого ушиб ногу о дорожный сундук Гарри. Из сундука что-то вылетело, и раздался протяжный свист. Пользуясь поднявшимся переполохом (двое мальчишек вполне способны поднять переполох), Хозяйка подхватила меня и унесла.
— Косолапус, маленький, тебе не больно? Как он мог?.. А ты как мог?! Я же тебя просила… Ох, как же скверно с этой метлой, о чем Гарри думает, что, если ее Блэк прислал?.. Что мне делать, Косолапус, что мне делать, он же меня не послушает… Меня даже ты не слушаешь, Косолапус. Ну далась тебе эта крыса! Так, а почему плутоскоп свистел? И в поезде тоже… Рон говорит, что он ненадежен, но все-таки? Это не из-за тебя случайно? Вот что, милый, посиди-ка ты пока в спальне. Молоко у тебя есть, а с праздничного ленча я тебе что-нибудь принесу.
Перспектива просидеть в спальне неопределенное время была не такой уж пугающей, ибо мне очень хотелось узнать, что за книга так обрадовала Хозяйку. Но вообще-то в праздник хотелось быть с людьми. И так было жалко и Хозяйку, и Гарри, и даже Рона немножко: это надо же с таким слепым упорством защищать тварь, которая оставила его лучшего друга без родителей.
Книга о короле Артуре оказалась очень интересной, и я не заметил, как пролетело время до возвращения Хозяйки. Она была в слезах, но еще больше меня поразило выражение бесконечной усталости на ее лице.
— Косолапус, я сказала профессору МакГонагалл про Метлу. Она забрала ее для проверки на враждебные заклинания. Гарри расстроен… и зол на меня.
— Милая, милая Хозяйка, ну зачем?!
— Я как вспомню его первую игру, два года назад, когда его чуть с метлы не сбросили… Он, наверное, забыл. А вот Рон должен бы помнить.
Про первое выступление Гарри на квиддичном поле мне рассказывали во всех известных котам подробностях. Кот Мерлина, я понимал Хозяйку, но все же…
Конечно, ничего страшного не случилось. Метла в полном порядке, наша Леди убедится в этом и вернет ее Гарри, а сейчас все равно для тренировок не сезон. Гарри поймет, что Хозяйка беспокоилась о его безопасности, и все будет хорошо. Почему же мне так грустно? Потому что Гарри обижен на Хозяйку, а для нее это невыносимо тяжело?.. Да, конечно. Но дело не только в этом. Радость — слишком хрупкое чувство, ее так легко разрушить. Когда Гарри получит Метлу обратно, он будет, конечно, обрадован, но то чувство, которое он испытывал сегодня утром, возместить нельзя ничем. И что я скажу Сириусу?
Кошачий праздник был назначен на поздний вечер в покоях нашей Леди. Я шел туда с тяжелым сердцем. Даже подумывал о том, чтобы извиниться и уйти. Но картина, представшая перед моими глазами, была настолько уютной, что на душе у меня потеплело. На ковре перед камином расположились кругом около десяти котов и несколько котят. Посредине было разложено угощение, мыслимое только в кошачьих сказках. Наша Леди, еще на двух ногах, расставляла блюдечки, и все собравшиеся стремились потереться о ее руку. Глакти церемонно представила меня хогсмидским гостям. Я собрался было занять место рядом с ней, но Леди, отошедшая к столу за кувшином молока, сделала мне знак присоединиться к ней.
— Ваша Хозяйка сильно расстроена, Косолапус? Она сделала все правильно, Поттер еще поблагодарит ее. Нужно особое мужество, чтобы противостоять друзьям. А теперь идите, устраивайтесь.
Разлив молоко по блюдечкам, Леди приняла дорогой для нас облик, а все собравшиеся приняли Позу Величайшего Внимания.
— Рождество, — произнесла Леди, — это праздник всякой твари на земле. Четвероногим существам дано было видеть Великую Радость. В память об этом мы предаемся сегодня маленьким, скромным радостям. Мир в Хогвартсе студентам и профессорам, мир эльфам, мир котам и совам. Мир Орлу, Барсуку, Льву и Змее.
Мы немного помолчали, а затем предались нашим маленьким радостям, наслаждаясь угощением и беседой. Когда с едой было покончено, кто-то сказал: «Время песням».
Под руководством нашей Леди мы спели — в переводе на Кошачий — «Рождественскую балладу Основателей». Оригинальный текст этого произведения был утерян еще до написания «Истории Хогвартса». В XIX веке какой-то анимаг, полностью лишенный, увы, поэтического дара, сделал обратный перевод с Кошачьего на Человечий.
Первая взошла на небо Рождественская звезда с тех пор, как закатилось солнце над кровавым полем Гастингса.[1] В тяжких думах сидели Основатели вкруг стола. Скорбели они о павших собратьях, что ушли вместе с Гарольдом. Тревогой наполнялись их сердца из-за тех, что пришли с Вильгельмом: власти жаждал старший из них, чье имя означает вероломство.[2]
Долго сидели они в молчании, и, наконец, взяла со стола чашу прекрасная Ровена. Молвила Ровена: «Стоит над Вифлеемом звезда, указавшая путь Магам. Мир возвещает она на земле людям доброй воли. Да будет же мир меж магглом и магом, саксом и норманном, йоменом и лордом, да будет мир меж всеми в Хогвартсе. Светлым разумом достигается мир.
Сестра любимая, возлюбленные братья! Съединим наши руки и воздвигнем четыре опоры дому родному».
Так сказав, омочила в чаше губы, и приняла чашу из рук ее кроткая Хельга. Молвила Хельга: «Стоит над Вифлеемом звезда, указавшая путь Магам. Разумом достигается мир, но слаб в одиночестве разум. Разуму проложат дорогу любовь и терпенье.
Сестра любимая, возлюбленные братья! Съединим наши руки и воздвигнем четыре опоры дому родному».
Так сказав, омочила в чаше губы, и принял чашу из рук ее отважный Годрик. Молвил Годрик: «Стоит над Вифлеемом звезда, указавшая путь Магам. Разумом достигается мир, любовь и терпенье проложат ему дорогу, но слабы разум и любовь без защиты. Охранят их на трудном пути смелость и стойкость.
Брат любимый, возлюбленные сестры! Съединим наши руки и воздвигнем четыре опоры дому родному».
Так сказав, сделал глоток могучий — но некому было принять из рук Годрика чашу. Увидели Основатели, что вкруг стола их трое. Непрочен дом о трех опорах.
Мы вновь немного помолчали, а я между тем думал: моя Хозяйка поступила сегодня разумно, мужественно и с любовью. Но все же она ошиблась и принесла хоть малое, но зло — и себе, и Гарри, и Сириусу. Чего же ей не хватило? Ох, не кошачье это дело, да и для людей трудное.
На прощанье мы спели — опять-таки в переводе на Кошачий — песенку о елочке, которую Хагрид принес из Запретного Леса. Рождество было чудесным, и воспоминание о нем поддерживало меня долгое время.
_____________________________________________________________________
[1] В Битве при Гастингсе (1066 г.) герцог Нормандии Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель, разбил саксонские войска под предводительством короля Гарольда. С этой битвы для Англии началась эпоха норманнского владычества.
[2] Вероломство — Mal foi (фр.)
Обновление от 15.06
читать дальше
Глава 11. Бегство.
— Женщины, — философски заметил Сириус, помахивая хвостом, — имеют обыкновение отнимать у людей все радости жизни. Они, — тут он сделал паузу на пару неторопливых взмахов, — находят в этом особое удовольствие. Пес Мерлина, до чего же трудно стало подбить Джеймса на стоящее приключение, с тех пор как он начал встречаться с Лили.
Я перевел дыхание. Раз начал вспоминать школьные годы, значит, не сердится.
— Не переживай, Ритрос. МакГонагалл узнала бы и без твоей хозяйки. А не она, так Дамблдор, это уж точно. Ничего, мы-то знаем, что метла чистая, проверят и вернут. — Сириус весело сверкнул зубами. — Ха, чтоб наша Минерва да не отдала Самую Лучшую в Мире Метлу гриффиндорскому ловцу! Расскажи-ка мне лучше еще раз: что Гарри про метлу говорил!
Если бы Гарри мог отнестись к временной потере метлы так же легко! Вместо этого он дулся на Хозяйку, Рон, разумеется, не отставал от него, а Хозяйка проводила все мыслимое время в библиотеке, занимаясь, среди прочего, сбором материала для Хагрида. Мои мечты о том, что она хоть чуть-чуть отдохнет за каникулы, таяли с каждым днем. Какой уж тут отдых, когда лучшие друзья дуются! Я был почти рад, когда начался семестр.
Это было безрадостное время. Хозяйка уставала все больше и больше, у нее едва хватало сил сказать мне два слова перед сном. Проверка метлы затянулась, и отношения Хозяйки с друзьями становились все хуже и хуже по мере того, как приближался матч против Орлиного Гнезда. Когда мне посчастливилось встретить как-то ночью в коридоре нашу Леди, я решился сказать ей об этом.
— Если бы ты знал, Ритрос, — вздохнула она, — как бы мне хотелось отдать Гарри метлу! Кубок бы взяли!.. — На долю секунды мне показалось, что от одной этой мысли она готова взлететь на занавеску. — И я почти уверена, что с метлой все в порядке. Почти. Рисковать я не имею права. — После паузы. — Я понимаю, как трудно Гермионе… и тебе. Когда — если — я смогу объявить метлу чистой, это будет и наша с тобой общая радость, Ритрос.
Ко всем прочим неприятностям, сэр Кадоган взял манеру менять пароли по два-три раза на дню. О расположении кроватей в спальне мальчиков я Сириусу уже давно рассказал, но без пароля что было от этого толку.
Настал, однако, день, в который — так мне тогда казалось — случился поворот к лучшему. А на следующий день — еще один поворот.
Как-то вечером (до матча оставалось три дня, и у меня начало ныть сердце) Невил вошел в Общую комнату, размахивая листком бумаги, и шепнул Шеймасу, что сэр Кадоган согласился дать ему все пароли на ближайшую неделю. Чего мне стоило удержаться от того, чтобы вскочить на занавеску и замяукать на всю Львиную Башню! Дождавшись ночи, тихо-тихо (как мышка, сказал бы я, если бы не был котом) я прокрался в комнату мальчиков-третьеклассников — доступ туда был мне теперь открыт — и, о радость! обнаружил желанный листок на тумбочке. Тихо-тихо я вспрыгнул на тумбочку и завладел им. Когда тихо-тихо я выходил из спальни, мне послышалось, что проклятая тварь приглушенно пискнула. Видимо, для нее (то есть, для него) мое появление не осталось незамеченным. Пусть, подумал я тогда, какая разница.
Сириус, начавший проявлять нетерпение в преддверии матча, уже неделю как заявил, что будет поджидать меня каждую ночь. Так что я тотчас помчался к нему — с новостью хоть не о метле, но куда более важной.
Осторожно прижав бумажку лапой, Сириус смотрел на нее, как на некое чудо.
— Ритрос… ты… Пес Мерлина, мне и слов-то не подобрать… Слушай, я буду разумен. — Самые пылкие изъявления благодарности не могли сравниться для меня с этими словами. — Я хорошенько обдумаю, когда именно идти. Тебя предупрежу. А ты все-таки сообщи мне, если будут новости о метле.
Я чуть было не сказал, что, если Сириус оправдается, с метлой все станет ясно, но вовремя удержался: тогда, пожалуй, Сириус поспешит идти до матча — не обдумав.
На следующий вечер, когда я наблюдал, как в шуме Общей Комнаты Хозяйка делает несколько домашних заданий одновременно (Гарри не было, Рон по обыкновению бездельничал), произошло нечто необычное: в Башне явилась ее Хранительница. В руках у нее была МЕТЛА.
— Поттер здесь? — спросила наша Леди, тщательно скрывая улыбку и подчеркнуто не обращая внимания на всеобщую (весьма бурную) реакцию. Кажется, только моя Хозяйка не вскочила с места, хотя глаза у нее загорелись. Я подкрался поближе.
— У него заня… — начал было Рон, но Леди поспешно прервала его.
— Ах да, знаю. — И тут взгляд ее упал на меня, и — готов поклясться! — глаза ее сверкнули совершенно по-кошачьи. В следующую секунду она с достоинством кивнула своим студентам, повернулась и направилась к выходу, опять-таки не обращая внимания на поднявшийся гвалт и бурю вопросов.
Проводив ее взглядом, я вернулся к Хозяйке. Мне не терпелось увидеть, как мальчишки придут к ней мириться. Но Рон вышел из комнаты: должно быть, ему не терпелось сообщить Гарри новости. Ну и ладно, важнее сейчас примирение с Гарри.
Он появился в Общей Комнате минут десять спустя, с метлой наперевес и с выражением экстатического восторга на лице. Ну пусть, пусть радуется, пусть показывает свое сокровище всем желающим, правильно, заслужил — только пусть наконец вспомнит про самое главное. Вспомнил! Ура! Едва Рон удалился с метлой наверх, подсел к Хозяйке! Душа моя была полна мурлыканья.
Когда Хозяйка начала объяснять Гарри, что такое нумерология, я почувствовал необходимость сейчас, немедленно поделиться с кем-то своей радостью. До встречи с Сириусом было далеко. Мне вспомнились вчерашние слова Леди: «Это будет наш общий праздник» — и я выскользнул из Башни, не обратив внимания на громкий возглас Рона у себя за спиной.
Наша Леди сидела за столом, заваленным свитками пергамента, и с мечтательной (клянусь!) улыбкой разглядывала какую-то фотографию. Моему появлению она ничуть не удивилась.
— Взгляните, Косолапус! — На фотографии юноша, похожий на Рона, высоко поднимал в руках кубок. — Это Чарли Уизли, при нем наша команда последний раз выигрывала школьный чемпионат. Теперь… Ладно, сперва о главном: Поттер помирился с мисс Грейнджер?
Я мяукнул настолько утвердительно, что Леди поняла меня, даже стоя на двух ногах.
— Отлично. Располагайтесь. — Она махнула рукой в сторону каминного коврика и налила блюдечко молока. — А в Башне что делается? Нет, так разговаривать невозможно. Конечно, мне нужно проверять домашние задания… но я всегда проверяю в это время домашние задания, и никто сейчас сюда не сунется. — С этими словами Леди налила еще одно блюдечко молока и грациозно опустилась на четыре лапы. — Так расскажи мне, Ритрос…
Мы говорили долго и о многом. Я описал сцену в Башне, и мы пофантазировали о том, как будет выглядеть Гарри на новой метле (а я-то думал, что Сириус величайший среди взрослых энтузиаст квиддича!). Потом Леди подробно расспрашивала меня о Хозяйке, о том, как она справляется со своим непосильным грузом, какие предметы любит (мои слова о сильнейшей нелюбви Хозяйки к прорицанию были встречены одобрительным фырком).
Она как раз успела рассказать мне историю о студентке (закончившей три года назад), которая за одно занятие по прорицанию разбила пять чашек, после чего прорицательница предрекла ей скорую смерть, а студентка от изумления семь раз преобразовала цвет своих волос в радужном порядке, — когда в дверь постучали, и вошел Флитвик.
— К вам уже можно, Минерва? Мне тут мысль пришла… Простите, у вас гость…
— Какая мысль, Филиус? — Леди легко поднялась на две ноги.
— Я ведь мог бы закончить свою часть проверки метлы Поттера после матча…
Признаюсь, я зашипел.
— Лучше не высказывайте подобных мыслей, Филиус.
— А не то ваш гость меня оцарапает? — Леди бросила на меня предостерегающий взгляд, и я тотчас принял Позу Должного Почтения. — Он явно принадлежит Гриффиндору. Нет, не говорите мне, Минерва, я сам догадаюсь. Магические коты имеют обыкновение приобретать черты сходства с хозяевами. Так, всякую случайную мелочь типа цвета отбрасываем… Посмотрите-ка на меня… О, этот проницательный, анализирующий взгляд, эта сосредоточенность… Вы служите мисс Грейнджер, друг мой. — Он наклонился (это было нетрудно) и погладил меня. — Даже ради победы Рэвенкло я не хотел бы огорчить вашу Хозяйку. — Тут он вздохнул. — И о чем только думала Шляпа?
— Шляпа знала, что делала, — сказала Леди с какой-то особенной серьезностью. — Косолапус…
Я понял, что пора прощаться.
Как быстро пролетело время! В Общей Комнате было уже пусто, в спальне — темно. Я не попрощался на ночь с Хозяйкой! Но Хозяйка при моем появлении приподняла голову и похлопала по кровати.
— Косолапус, — прошептала она, не поворачивая ко мне головы, — ты ведь этого не делал? Ты не трогал Крысу?
— Да не трогал я эту проклятую Крысу, милая Хозяйка! Близко я к ней не подходил!
— Я так и знала. Рон… Ладно, беги, мой маленький.
Так. Тварь, небось, зашибла себе лапу, а Рон обвинил в этом меня и опять довел Хозяйку до слез. И как раз тогда, когда она помирилась с Гарри. И конца этому не будет, пока Сириус не вытащит тварь на свет за лысый хвост.
К Сириусу я и направился, чтобы порадовать его новостями. Какое счастье, что мы встретились достаточно далеко от хижины Хагрида: чуть ближе, и восторженную реакцию Сириуса наверняка услышал бы Клык. Мне пришлось еще раз описать сцену в Башне — прибавив квиддичную часть разговора с Леди.
— Когда я учился вызывать Патронуса, — заметил Сириус, махая хвостом с особенной энергией, — одним из успешных моих воспоминаний было лицо нашей Минервы в тот момент, когда Джеймс показывал публике пойманный снитч. — Я поймал себя на том, что машу хвостом с ним в такт.
Увы, полного счастья не дает судьба ни человеку, ни коту. Естественно, Сириусу не менее, чем нашей Леди, не терпелось увидеть Гарри на Молнии: «Матч послезавтра? Я приду. И нечего спину выгибать и пускать искры, Ритрос, был же я на матче в прошлый раз».
— Сириус, ну что ты сравниваешь! В прошлый раз темно было! Буря была такая, что своих соседей нельзя было разглядеть, не то что тебя! А сейчас март, — интересно, помнит Нихта про наше завтрашнее свидание? — дни солнечные, ты у нас довольно заметный. С Гарри был несчастный случай в прошлый раз — стало быть, может Дамблдор прийти. И главное, Сириус: ты рискуешь возможностью в будущем открыто смотреть, как Гарри летает.
— Ладно, Ритрос, уговорил. Почти. Тренировка завтра будет? Должна быть, непременно. Ну вот, опять спину выгнул. Там недалеко от поля такие славные заросли!
Ну что с ним делать?! Договорились, что придем посмотреть на тренировку оба. Я буду наблюдать за окрестностями и вообще караулить.
Утром я заметил, что Парвати и Лавендер поглядывают на меня как-то странно: может быть, Крыса себе две лапы зашибла, а виноват оказался я? Хозяйка, вскидывая на плечо сумку, погладила меня и прошептала:
— Косолапус, маленький. Ты не появляйся в Общей Комнате, когда там… ну, в общем, когда там люди.
«Люди», очевидно, означало «Рон». Я потерся о ее руку и мурлыкнул обещание.
Из Львиной Башни я предусмотрительно выскользнул перед концом занятий. В условленное время в условленном месте встретился с Сириусом и перебежками, от одного укрытия другому, проводил его к кустарникам, что возле квиддичного поля. Во время тренировки, как выяснилось, у меня было две задачи: смотреть по сторонам, не идет ли кто и не может ли заметить Пса; время от времени наступать Сириусу на лапу (покрепче, но без когтей), чтобы свой восторг он выражал невербально. А ведь хотелось еще и на тренировку посмотреть: это было почти так же интересно, как моя Хозяйка за переводом древних рун.
Я подумал, что мое испытание кончилось, когда кончилась тренировка и на Молнию сел Рон. Движением свободной передней лапы я сделал Сириусу знак, что пора уходить, но он только помотал головой (как выяснилось впоследствии, ему хотелось выяснить путем сравнения, что в потрясающем полете его крестника принадлежало метле, а что — самому Гарри). Ну мы и дождались: когда Рон слез, Гарри случилось повернуть голову в нашу сторону. Сириус тотчас припал к земле — но в глазах Гарри на секунду мелькнул испуг. Я подался в сторону и дал заметить себя: пусть Гарри думает, что ему показалось, что он увидел всего-навсего кота. Увы, заметил меня и Рон.
Я уже успел привыкнуть к тому, что он смотрит на меня со злостью. Но сейчас он смотрел на меня со злобой — с ненавистью. Признаюсь, я был растерян… ошеломлен. Это (и беспокойство о Сириусе) помешало мне понять донесшиеся до меня слова; мое сознание уловило только имя Крысы. К тому же, в следующую секунду он запустил в меня камнем. Я едва успел отскочить.
Гарри успокоил кое-как своего друга и увел его в сторону Замка. Сириус, как я, осторожно оглянувшись, заметил, успел ускользнуть. Хвала Мерлину. Мне оставалось только одно: мчаться к Замку самым коротким путем, чтобы достичь Львиной Башни прежде Рона и укрыться в Хозяйкиной спальне до наступления ночи.
Оказавшись дома, я жадно вылакал остатки молока и забрался под Хозяйкину кровать, даже без книги. Только теперь я почувствовал, как меня медленно отпускает напряжение. Только теперь я понял, сколь велико было мое беспокойство о Сириусе. Только теперь я признался самому себе, что Рону впервые удалось напугать меня: я не привык к таким взглядам и действиям! И только теперь я начал задаваться вопросом: что такое могло случиться с проклятой Крысой?
За поисками ответа на этот вопрос я не заметил, как заснул; меня не разбудило даже появление Микси с вечерней порцией молока. Проснулся я лишь от голоса Хозяйки.
Она была одна. Как я потом понял, взглянув на ее часы, время было довольно раннее: она, очевидно, просидела до закрытия в библиотеке и сразу поднялась в спальню, не задерживаясь в Общей Комнате. Рона я когда-нибудь оцарапаю.
Я выскочил ей навстречу, и она взяла меня на руки.
— Косолапус, маленький, ты один меня понимаешь. Ты один знаешь, как я устала. Еще Хагрид — но он не умеет утешать так, как ты. — Я принялся тереться головой о ее щеку. — Я никогда про тебя ничему плохому не поверю. Я знаю, я точно знаю, что ты не трогал Крысу.
— Милая Хозяйка, да что случилось с этой Крысой?
— Конечно, Косолапус, мальчишки глупые. Они не умеют понимать, что действительно важно. Хагриду нужна сейчас вся их помощь, а они о чем думают? — Не выпуская меня из рук, она села на кровать. — Ничего, когда-нибудь он… когда-нибудь они обязательно поумнеют. Поумнеют, Косолапус, маленький, и не будут про нас с тобой глупостей думать, и, может быть… Я не могу больше работать сегодня, Косолапус. На следующую неделю мне осталось только маггловедение. Это легко. Я лягу и почитаю в постели, а ты побудь со мной, ладно? Какие мальчишки глупые.
Ну зачем моей Хозяйке маггловедение? Нет чтобы поспать лишний час, а эту главу из учебника я бы сам прочел под кроватью, мне надо знать про жизнь магглов. Вон, у нее глаза закрываются на каждом втором абзаце, а моя обязанность — противная обязанность, как ни чудовищно это звучит — всякий раз будить ее, тыкаясь носом в ее щеку. Где-то на середине главы пришли Парвати и Лавендер, поболтали о какой-то ерунде и улеглись (интересно, они когда-нибудь работают?). Наконец, мы дочитали главу до конца, Хозяйка пробормотала из последних сил: «Спасибо, Косолапус» и произнесла желанное, прекрасное слово Nox. Тишайшим мурлыканьем я пожелал ей спокойной ночи и отправился на свидание с Нихтой.
Прекрасен Хогвартс — творение четыре величайших волшебников Британии. Прекрасны его коридоры, лестницы, потайные ходы и башни. Прекрасны, должно быть, классы — я в них не бывал, но верю Хозяйке. Прекрасна, должно быть, библиотека. Но лучшая часть Хогвартса — крыша. Особенно в марте. Особенно, если бродишь по ней с чудесной, настоящей подругой.
Иногда — от избытка чувств — мы пели, любуясь половинкой луны. Иногда к нашему пению присоединялись другие парочки, и мы образовывали дивные, гармонические квартеты и секстеты. Благодарение Мерлину (и волшебникам, жившим позже него), двуногим обитателям Замка наши концерты не мешали. Мне рассказывали, правда, о случае, когда компания котов распелась рядом с Астрономической Башней во время практического занятия, — так профессор Синистра сказала любезно и твердо: «Брысь. А то я позову профессора МакГонагалл» — и кошачье Сообщество научилось уважать школьное расписание. Был еще случай (лет десять назад), когда два кота подрались (о ужас!) из-за благосклонности чересчур кокетливой кошечки возле окон самого Дамблдора, — и тот, высунувшись из окна, дал им четкое и подробное разъяснение относительно того, как следует цивилизованному магическому существу завоевывать милость прекрасной дамы. Но все это было давно. Мое свидание с Нихтой никакие оказии такого рода не омрачили.
Мы уже подумывали о том, чтобы спускаться в Замок, когда поблизости раздался голос:
— Смотри, Глакти, Ритрос с Нихтой. Вот с кем мы споем прощальный квартет.
Спутником Глакти был Капнис, серый кот из наших, тот самый, который в свое время давал мне первые указания. Вчетвером мы спели «Песнь Бледнеющей Луне» и спустились вниз. Проводив Нихту и Глакти до Змеиного Ущелья, мы с Капнисом направились в Львиную Башню.
— Слушай, Ритрос, я был вчера вечером в Общей Комнате, — Капнис не любил шум и показывался там редко, — о тебе какие-то странные вещи говорят. Я, конечно, не верю, что ты мог съесть крысу, да еще принадлежащую другу твоей Хозяйки, но…
— Съесть? Съесть? — Я похолодел. Что такое могло случиться…
— Ну да, съесть, именно так твердит Рон. Что поделаешь, крыса исчезла, остались следы крови и твои волоски. Ты, говорят, на нее нападал пару раз…
Исчезла… Исчез…
— Слушай, Капнис. У меня с Крысой Рона есть некоторые счеты, не имеющие никакого отношения к тому, что это крыса, а я кот. Я дал ей серьезный повод опасаться меня. Крыса сбежала, готов поклясться хвостом нашей Леди. Потеря была бы невелика, — увы, я не мог сказать Капнису правду, — но Рон, похоже, опять поссорился с моей Хозяйкой.
Капнис серьезно кивнул.
— Крысу надо найти. Мы обсудим это после матча.
Сириус. Как мне с ним связаться? Уже утро, в светлое время он забирается в такие чащобы Запретного Леса, что сам Мерлин его там не найдет. Придется дожидаться ночи. Какое счастье, что он обещал мне ничего не предпринимать, не предупредив!
Ох, далеки были на следующий день мои мысли от квиддича! На матч я, конечно, пошел — не столько даже для того, чтобы рассказать о нем Сириусу, сколько для того, чтобы заручиться помощью собратьев в поисках Крысы, — но без малейшей заинтересованности. А как хотелось радоваться вместе с остальными прекрасной квиддичной погоде! Соседом моим на сей раз был Рубриус, и его энтузиазм не знал границ. Его Хозяйка, как-никак, поставила на Орлиную команду десять галеонов, поспорив с Перси. Это вызвало слегка ехидные замечания Капниса: вообще-то, всем котам Львиной Башни было известно, что ни у кого из семейства Уизли таких денег не бывает, но Капнис, обитавший с Перси в одной спальне, знал точно, что, если тот проиграет, то заплатить не сможет.
— Ничего, моя Хозяйка на радостях ему простит, — великодушно заметил Рубриус. — Смотрите, какова у нас команда! И новый ловец… Вон, ваш Гарри с нее глаз не сводит.
— Ритрос, не шипи, — мурлыкнула с заднего ряда Нихта, — не положено. Болеем мирно.
Я устыдился и поспорил с Рубриусом на кусочек рыбы.
То ли под воздействием этой маленькой стычки, то ли из-за всеобщего воодушевления, а может быть, просто благодаря мастерству Гарри (и всей команды, конечно), но я мало-помалу заинтересовался матчем и смотрел его с возрастающим удовольствием. А когда Гарри поймал снитч, я на пару секунд забыл о Крысе. К счастью, мне о ней напомнили.
— Уважаемое Сообщество, — торжественно произнес Капнис, едва на стадионе отгремели аплодисменты, — у нас в Львиной Башне случилось нечто, требующее внимания. У одного из обитателей Башни сбежала крыса. Сбежала, и кот Мерлина с ней, но на Ритроса пало тяжкое подозрение в ее убийстве. И это тем более плохо, что Хозяин крысы — друг Хозяйки Ритроса. Я напомню уважаемому Сообществу, что оба они — друзья Гарри из Львиной Башни. Мы просто обязаны найти это недостойное создание.
Ответом Капнису было согласное мяуканье. Я подробнейшим образом описал Сообществу Крысу, мы разделили Замок на зоны поиска и сами разделились на команды. Перекусив (я пошел на Кухню, в родную Башню мне сейчас ходу не было), мы взялись за дело.
Поиски, увы, бесплодные, затянулись до позднего вечера, когда решено было сделать перерыв. Я помчался к Сириусу, зная наверняка, что он ожидает меня и мой рассказ о матче. На условном месте его не было.
Сперва я ждал. Потом мной стало овладевать беспокойство, я принялся разыскивать Сириуса по окрестностям. Я возвращался на прежнее место, уходил, снова возвращался, подавал условленные между нами сигналы — его не было. Наконец он появился — со стороны Замка, бегом. Движением хвоста сделал мне знак следовать за ним и помчался вглубь Леса. Остановился нескоро.
— Сириус?..
— Питера нет.
— Я знаю. Я пришел предупредить тебя. Я думал, ты не пойдешь, не сказав мне.
— Я… я решил пойти сегодня, я рассчитал, что после матча будет вечеринка, спать будут без задних ног. Проклятие, я разбудил Рона, он поднял на ноги весь Гриффиндор, я едва успел уйти. Но Питера в спальне не было, готов поклясться.
— Он сбежал, Сириус, сбежал позавчера, а я узнал об этом только сегодня утром. Мы искали его по всему Замку. Прости…
— Не оправдывайся, Ритрос, ты сделал для меня больше, чем могли бы сделать Джеймс и Рем вместе взятые. Расскажи все, что ты знаешь о его бегстве.
Я рассказал.
— Мерзавец! Второй раз изображает собственную смерть! Подставил тебя, как когда-то меня. Конечно, в тюрьму из-за крысы никто не сядет — но довольно и того, что из-за него гриффиндорка лишится друга. Ты думаешь, он тебя видел, когда ты брал листок с паролями?
— Уверен.
— Так вот, Ритрос. Прежде он боялся тебя как кота. Но коту ни к чему пароли. Теперь он догадывается, что мы с тобой заодно. Он сбежал от меня.
От автора. Эта глава представляла для меня особую сюжетную сложность. Канонические факты (позволю себе напомнить) таковы: в четверг вечером Гарри получает обратно Молнию, Невил обнаруживает потерю паролей, а Рон — исчезновение Крысы. В пятницу после тренировки Гарри и Рон видят Косолапуса, но Гарри готов поклясться, что за секунду до того он видел загадочного Пса. Очевидно, что Сириус встречался с Косолапусом в пятницу, на следующий день после бегства Крысы. Тем не менее, в ночь с субботы на воскресенье он является в Гриффиндорскую Башню. Судите, уважаемые читатели, удалось ли мне обойти эту сюжетную трудность.